АЙРЕКС - Геополитические конструкции и равновесие информационных систем

/ / / / / Геополитические конструкции и равновесие информационных систем

Геополитические конструкции и равновесие информационных систем

1. Введение

Парадокс цивилизации состоит в том, что движущие мотивы поступков людей, находящихся у власти, не изменились к концу 20 века по сравнению со временами Тимура и Чингисхана. Единственный фактор, накладывающий некоторые коррективы - существование технологических возможностей, отсутствующих у завоевателей прошлого. <Гегемония также стара как мир>, - начинает свою книгу "Великая шахматная доска" один из главных идеологов Америки Збигнев Бжезинский, и в дальнейшем описывает каким способом, с какими средствами и целями США должны устанавливать свое господство на земном шаре. Практическая политика цивилизованной (по многим параметрам) страны руководствуется этими принципами, которые легко могут быть взяты на вооружение вождем туземного племени или главарем мафии. Природа власти не изменилась за тысячи лет, что позволяет рассматривать власть как стабильно повторяющиеся явление и проводились исследования эволюции властных структур с использованием системных методов.

В наше время геополитика становится дисциплиной, имеющей явное прикладное значение. Достаточно перечислить несколько, следующих далее, вопросов, чтобы осознать, что планирование деятельности на любой продолжительный период сейчас уже невозможно без учета основных глобальных тенденций. Например:

Решение этих и многих других вопросов лежит в русле построения обобщенной "крупноблочной" картины мира для чего терминология общей теории систем (ОТС) очень хорошо подходит. Следовательно, цель настоящей работы можно сформулировать таким образом: схематично обрисовать геополитическую картину мира на основании некоторых общих соображений, касающихся управляющих информационных механизмов человеческих сообществ. Инструментом анализа, в данном случае, будет являться общесистемная методология с элементами кибернетического подхода.

2. Методы и концепции общей теории систем в приложении к эволюции структур политической власти

С точки зрения системной теории социальная структура человечества подчиняется тем же принципам самоорганизации, которые проявляются во многих физических, химических и биологических процессах.

Приведем, например, мнение, изложенное в книге Г. Николоса И. Пригожина "Познание сложного"[1]:

"Ежедневный опыт учит нас, что приспособляемость и пластичность поведения - два основных свойства нелинейных динамических систем, способных совершать переходы вдали от равновесия, относятся к числу наиболее заметных особенностей человеческих сообществ. Поэтому естественно ожидать, что наиболее адекватными для социальных систем будут динамические модели, учитывающие эволюцию и изменчивость".

Человеческое сообщество является иерархически организованной структурой. Элементами этой структуры являются государства, этносы, городские сообщества и т. д. Фундаментальное понятие кибернетической системы[2] (В.Ф. Турчин) позволяет выделить в социуме объект, обладающий целым рядом качеств, сходных со свойствами живого организма.

В целях ясности изложения полезно перечислить некоторые простейшие характерные черты социальных систем, которые могут быть сопоставлены свойствам биологических и кибернетических систем:

Не представляет труда описать основные феномены социальной жизни и эволюции государства в терминах функционирования сложных систем, так как это принято, например, в общей теории кибернетических систем и теории информации и управления. Структуры, отвечающие за информационные функции, играют в любой социальной системе и ее подсистемах особую роль. Эти структуры выполняют функции управления поведением системы в целом, ответственны за самоидентификацию элементов и выбор механизма взаимодействия социальной системы с внешними условиями.

В целях удобства, в дальнейшем изложении мы будем использовать термин управляющий или информационный центр для обозначения подсистемы, генерирующей для данной социальной общности управляющие импульсы. Структура и эволюция информационных центров является естественным индикатором структуры и эволюции всей социальной системы.

В случае первобытного племени или бандитской группировки роль информационного центра играет один человек. В этом простейшем варианте структуры главарь (вождь) должен быть лучше всех информирован (восходящий поток информации) и от него же исходят управляющие инструкции (нисходящий поток) к членам сообщества. Нелишне отметить, что лидер группы, как правило, обладает монополией на интерпретацию внешней информации. Таким образом, здесь уже в зачаточном состоянии присутствуют начала государственной идеологии.

3. Роль информационных центров в функционировании социальных систем

Для очень многих проявлений общественной жизни применима терминология социальных иерархических систем и информационных центров. Каждый раз ключом к пониманию того или иного процесса является учет информационной природы власти, т.е. понимание того, что применительно к социуму можно использовать некоторые из терминов, которыми оперируют специалисты по компьютерным сетям и автоматизированным технологическим системам. В нижеследующем тексте, используется такие "кибернетический" параметры как пропускная способность "процессоров", наличие и мощность каналов передачи информации между различными частями социальной системы, распределение интеллектуальных функций в социуме.

Управляющий информационный центр системы может взаимодействовать с нижележащими в иерархической структуре подсистемами по одному из следующих сценариев:

В первом случае управляемые подсистемы являются "инструментами", при помощи которых главный управляющий центр решает свои задачи. Главным критерием "жесткого" управления является отсутствие в подсистемах развитых интеллектуальных механизмов. Право принятия решений принадлежит исключительно главному центру. Подсистемы действуют по заранее заданному алгоритму, который может быть в любой момент изменен сверху.

По второму варианту подсистема обладает свободой действий в границах некоторых рамок, накладываемых внешними обстоятельствами и другими подсистемами. В этом случае условия деятельности главного центра принципиально меняются. Нижележащие подсистемы играют роль внешнего окружения, к поведению которого должны приспосабливаться все подсистемы, в том числе, занимающие более высокие ступени в иерархии.

В виде диаграмм, отражающих пути информационных потоков, вышеописанные ситуации выглядят следующим образом:

Разумеется, подсистема S₁ и в первом случае не может быть полностью изолирована от потока входной информации, но при отсутствии необходимости принятия собственных решений и соответствующих механизмов в S₁ данное обстоятельство не влияет на поведение подсистемы.

Применяя вышеописанные схемы управления к иерархической структуре подсистем, отмечаем следующую закономерность:

"Жесткая" система управления имеет свойство "тиражироваться" сверху вниз. Так как подсистема S₁ не имеет свободы в своих действиях, то соответственно, не имеет возможности предоставить степени свободы нижележащим подсистемам.

В случае "мягкого" управления такое свойство, вообще говоря, отсутствует. Принципиально возможно, что S₀ имеет "мягкую" связь с S₁ и "жесткую" с S₂.

Распределение интеллектуальных функций по ступеням иерархии общественной системы представляет собой содержательный признак, по которому можно проводить типологизацию тех или иных социальных формаций. Следует уточнить, что под интеллектуальностью здесь понимается не IQ конкретных личностей. Имеется в виду собственно устройство взаимоотношений на соответствующем уровне системной организации. Информационный центр более интеллектуален в том случае, если имеются конкретные механизмы сбора и хранения информации, и имеются процедуры принятия решений застрахованные, в определенной степени, от опасности субъективных ошибок.

Исходя из предельно абстрактных концепций общей теории систем, разумеется, невозможно указать какой тип государственно-общественного устройства окажется эффективнее. С кибернетической точки зрения, эволюция социума сеть ничто иное, как постоянный поиск оптимального сочетания "жестких" и "мягких" управляющих связей. Искомое сочетание должно, с одной стороны, обеспечивать целостность системы и обеспечения интересов сообществ в целом. С другой стороны, связи должны быть достаточно "мягкими", что дает возможность подсистемам накапливать интеллектуальный потенциал и обеспечивает гибкость социальной структуры.

Модель общественной структуры, которая была реализована в нашей стране в 30-е годы, была своего рода классическим примером жесткой системы. В качестве характерных черт этой структуры можно привести следующие моменты:

Следует отметить, что ни одно государство, ни одна корпорация до сих пор не существовала без системы жестких связей. Определенные функции всегда выполняются алгоритмически, по заранее заданным правилам. Конкретное соотношение жесткости и мягкости в системе складывается исторически и представляет собой важнейший параметр, определяющий уникальность той или иной организации.

Способность порождать управляющие центры является одним из фундаментальных качеств человека. Достаточно собрать в одном месте несколько человек и поставить перед ними задачу для того, чтобы начали формироваться взаимосвязи подобные тем, что действует в пределах больших сообществ. В обязательном порядке, выделится лидер, который будет поставлен перед необходимостью управлять командой. Неизбежно также возникновение конфликта интересов членов группы, который возможно разрешить одним из двух способов: либо авторитарной властью лидера, либо путем поиска равновесия интересов отдельных личностей с одной стороны, и интересам группы в целом, с другой стороны.

Безусловно, современные сообщества не являются системами, равновесие в которых определяется балансом интересов всех граждан, такое равновесие, очевидно, невозможно. Рядовой гражданин, обычно, не интересуется такими вопросами как распределение бюджета, военная доктрина, создание стимулов для развития производства и т. д. Согласованная политика рождается из баланса более крупных сил, числом порядка 10. Речь тут не идет о политических партиях: уравновешивают друг друга крупные финансово-промышленные группировки, оспаривающие возможность повернуть "руль общественного корабля" ближе к своим интересам. За долгие годы эти группировки выработали развитые формы "мимикрии", позволяющие им не афишировать свою власть в глазах населения.

В любом, даже самом "гражданском", "демократическом", "информационном" обществе идет непрекращающаяся борьба за сферы влияния между несколькими крупнейшими "игроками". Достаточно долгий опыт этой игры приводит участников к выводу: использование нецивилизованных форм борьбы опасно для всех. В результате методами борьбы становятся выборные процедуры, информационная обработка общественного мнения, судебные разбирательства и т. д. С системной точки зрения в данной ситуации следует говорить о достижении равновесия между несколькими конкурирующими управляющими центрами. Не случайно, поэтому, равновесие является одной из центральных идей социальной мысли США.

Человечество выработало опыт равновесного существования следующих типов социальных систем: монополярная, биполярная, мультиполярная.

Однополярная система тяготеет к "жесткому" управлению, так как сохранение выделенного положения требует постоянного устранения более мелких конкурентов, постоянно формирующихся в нижних слоях иерархии. Недостатком однополярной системы является "жесткость", отсутствие механизмов самообновления, сосредоточение интеллектуальных функций в узком кругу элиты.

Биполярная система достаточно устойчива. Недостаток: при возникновении серьезных проблем в одном полюсе у противоположного появляется соблазн поглотить конкурента и сформировать однополярную систему.

В системе из трех и более центров, сравнимых по возможностям, как можно судить по политическому устройству развитых стран, обладает наибольшей степенью устойчивости при удовлетворительной гибкости. Гибкость такой системы обеспечивается тем, что всегда возможно существенное ослабление одного из центров или появление нового центра без катастрофического изменения баланса сил в целом. Кроме того, существует механизм сдерживания чрезмерного развития какого либо центра. При возникновении опасности того, что один центр получит слишком много власти, после чего ему не составит труда вытеснить конкурентов, остальным имеет смысл объединить усилия в борьбе против такого развития событий. Если сдерживание не срабатывает, многополярная структура трансформируется в биполярную или монополярную.

Необходимо подчеркнуть следующее, равновесие в многополярной системе обеспечивается за счет таких факторов как:

Вышеописанные закономерности имеют общий характер. Характеристики социальной системы, как однополярной, биполярной или многополярной могут быть применены к коллективу работников на предприятии, "сообществу" преступных группировок крупного города, и, наконец, к мировой геополитической системе.

4. Варианты интеграции в геополитической структуре мира.

С точки зрения общей теории систем (ОТС) современные политические коллизии выглядят следующим образом: происходят интеграционные процессы, конечным итогом которых должно явиться формирование структуры высшего ранга, распространяющийся на весь мир. Мы наблюдаем один из фрагментов этого процесса - трансформацию многополюсной системы, которая последовала за периодом событий, подорвавших влияние одного из полюсов.

В ОТС для описания интеграционных процессов широко используется понятие метасистемного перехода, которое является центральным и наиболее содержательным элементом теории. Смысл этого понятия заключается, проще всего, в описании качественных изменений, которые происходят при возникновении нового уровня управления в системе, состоящей из множества взаимосвязанных подсистем.

В качестве долгосрочной перспективы неизбежность метасистемного перехода от мира раздробленного к миру интегрированному практически не вызывает сомнений. Наднациональная общемировая экономическая и информационная интеграция является объективным процессом, который с необходимостью влечет за собой развитие надгосударственных, наднациональных систем управления, что прекрасно согласуется с идеологией ОТС.

В тоже время, необходимо понимать, что возникновение нового качества "глобальной управляемости" в мировой системе является процессом, захватывающим, по крайней мере, несколько столетий. Обе мировые войны 20 века - этапы этой трансформации. Данный процесс можно будет считать законченным тогда, когда на Земле установиться единая глобальная идеология, и каждый человек будет считать себя не столько частью определенного национального государственного образования, сколько частью человечества. Деятельность каждого человека будет направлена на интересы всепланетного социума. Принципиальным моментом в данном случае является именно системная самоидентификация индивидуума, т. е. "Я - человек МИРА", а не "Я - человек России" или "Я - человек Англии".

Очевидно, что до такого положения еще очень и очень далеко. Оценка времени метасистемного перехода в 5-10 поколений является очень оптимистичной. В этой ситуации ничего не значат попытки предопределить "здесь и сейчас" равновесную структуру макроцивилизации, так как она будет сформирована не ранее чем через 100-150 лет.

На современном этапе процесс интеграции выглядит достаточно просто: объединяются и образуют "надсистемные" управляющие структуры системы близкие по двум параметрам: географическому и идеологическому (информационному). При прочих равных условиях легче объединиться, например, странам, имеющим общие границы, или странам, сходным по господствующей идеологии.

Термин "объединение" не следует понимать как результат тех или иных политических шагов, межгосударственных договоренностей, деклараций и т.д. Сущность процесса объединения - в развитии взаимозависимости систем, усилении механизмов обратной связи, которые проявляют себя в массовых процессах, напрямую связанных с циркуляцией информационных и материальных потоков.

Мировая система формируется в среде уже существующих транснациональных управляющих центров. США и Китай являются достаточно сформировавшимися и стабильными в данный момент структурами. Интересно то, что в силу исторических особенностей Китай, на данный момент, в наименьшей степени поддается общемировой интегрирующей тенденции. Китайцы сумели создать монополярную систему, уступающую США в гибкости и агрессивности, но являющуюся достаточно целостной.

На Евроазиатском пространстве вполне отчетливо выделяются следующие области кристаллизации: Объединенная Европа, Российское окружение, Исламский мир. Главная особенность России в этой ситуации - наличие общих границ и экономического пространства, следовательно, способность интеграции со всеми государствами Евразии что, с одной стороны, дает возможность для маневра, с другой стороны, затрудняет правильный выбор интеграционной стратегии.

Рассмотрим, каким образом повлияли события последнего времени на позиции основных интеграционных центров.

Распад монополюсной структуры СССР предоставил степени свободы для развития Объединенной Европы, ускорил процесс ее самоидентификации. При включении в процесс восточноевропейских стран увеличились экономические, военные и технологические возможности Европы. Фактически, этот интеграционный центр находиться в данный момент в фазе активного роста физических параметров.

Исламский мир раздроблен. Интеграция в нем происходит медленно. Кроме того, он значительно отстал по техническому уровню от США, Европы, России и Китая. С точки зрения более целостных структур Исламский мир является "оазисом" нестабильности.

Что касается России и всего постсоветского пространства, то, очевидно, что процесс распада СССР закончился. Россия, Украина, Казахстан, Белоруссия, Таджикистан представляют собой в настоящий момент многополюсную структуру, объединенную надежными естественными "скрепами": взаимосвязанные экономики, общность культур, заинтересованность в равноправном сотрудничестве с другими центрами. Очевидно, например, что такие страны как Украина или Казахстан по одиночке не могут рассчитывать на уважение своих интересов со стороны более сильных соседей. Тогда как в связке с Россией эти страны получают возможность отстаивать свои интересы практически в любой точке Евразии.

Итак, интеграция идет очень активно. Равновесие нарушено, и мы можем наблюдать процессы, происходящие в неравновесной системе. Наиболее трудной проблемой сейчас является вопрос о "форме" равновесного устройства мира после того, как процесс перехода закончится. Естественно, делаются попытки направить процесс в сторону, выгодную той или иной стороне. Но очевидно, что конечная структура мира будет определяться, прежде всего, фундаментальными причинами.

Рассмотрим теоретически возможные конструкции, возникающие после того, как появились степени свободы, связанные с распадом СССР.

На рис.2.а схематически представлена структура мира таким, каким он был до начала трансформаций. Стрелки на схеме означают: пунктирная - слабые связи, сплошная - мягкие связи, двойная стрелка - жесткие связи.

До начала трансформаций СССР был сравнительно слабо связан с соседями, как в экономической, так и в информационной области. Принципиальность произошедших изменений состоит в том, что началось активное взаимодействие России с Европой, т. к. единственным барьером на пути такого взаимодействия являлись идеологические (информационные) расхождения. Централизованная советская система не способствовала свободной циркуляции информационных и материальных потоков.

Структура варианта 2.а может воспроизвестись также в случае твердого курса России на создание (или воссоздание) собственного абсолютно независимого геополитического полюса. В этом случае неизбежна конфронтация России с Европой, усиление роли США в этой зоне. Европа при этом не получает никаких "плюсов", и, очевидно, данный вариант для Европы не является наилучшим. Сохранение неравноправных взаимоотношений США - Европа явно не в пользу последней. Усилить свои позиции Европейский союз сможет только за счет ослабления влияния США, для чего необходимо продолжение интеграции Европейского сообщества с его восточными соседями.

На рис. 2.б представлена схема, которая может возникнуть в случае успешного развития Европейско-Российского геополитического полюса. Эта структура, теоретически, может обеспечивать равноправный баланс сил, с одной стороны с США, с другой стороны, с Китаем.

Усиление Евразийской системы придает новые черты геополитическому устройству планеты. В этом случае, каждая из трех глобальных структур обладает своим "окружением", состоящим из стран ГСП.

Вероятно, схема 2.в наиболее близка к понятию "однополюсный" мир с США в качестве лидера. Связи США - Россия, США - Европа, США - Исламский мир являются неравноправными, следовательно, в достаточной мере "жесткими".

По поводу этого варианта необходимо отметить следующее: в случае его реализации европейский центр становится звеном системы, передающим управляющие инструкции на весь континент, вследствие чего Европа не может обладать существенными степенями свободы, так как управление следующими звеньями должно быть "жестким".

Следующим следствием такой структуры неизбежно будет продвижение зоны нестабильности вглубь материка и усиление давления на Индию и Китай.

Решающим фактором, обеспечивающим устойчивость политической системы, является способность предоставлять более комфортные условия существования в пределах данного социума для каждого человека, что, в свою очередь, зависит от качества управления, от того, как согласованы интересы различных групп населения. До сих пор с этой задачей лучше справлялись системы, обладающие развитым многополюсным устройством. Нет никаких принципиальных препятствий для того, чтобы в качестве долговременной геополитической структуры мира реализовалась система 3.в (централизованная, с центром в США), вопрос только в том, сможет ли такая система удовлетворить вышеуказанному критерию устойчивости.

Становление монополюсной системы становиться еще менее вероятным, если мы примем во внимание то, что жесткая управленческая вертикаль пронизывающая весь мир была бы крайне сложной конструкцией, для построения которой в данный момент нет достаточного "строительного материала", т.е. людей, способных отказаться от личных интересов ради интересов диктатуры, как это было, например, было при построении советской системы.

Приведенные выше соображения позволяют предположить, что многополюсная геополитическая структура, соответствующая рис. 3.б является более вероятной по сравнению со структурой монополярного мира в качестве долговременного прогноза.

5. Пределы роста.

В отличие от отдельного социального сообщества мировая система имеет однозначный физический предел - поверхность Земного шара. Если отдельное государство может надеяться усилить свои материальные возможности за счет явной или неявной экспансии в сторону соседних наций и государств, то мировая система замкнута на себя. Так как стремление к физическому росту - одно из фундаментальных качеств социальных образований, то возникает главное системное противоречие нашего времени - невозможность, даже в перспективе, удовлетворения потребностей всего населения Земли в достаточно высоком уровне жизни.

Технический уровень производства растет даже в относительно слаборазвитых странах, следовательно, все больше металлов, нефти, леса и других невозобновимых ресурсов извлекается из Земли и превращается в предметы потребления, загрязняя при этом окружающую среду.

Около 20 лет назад по заказу Римского клуба было проведено моделирование глобальной экономической ситуации, приведшее к неутешительным выводам: при сохранении существующих тенденций роста населения Земли и роста производства, неизбежен глобальный кризис. В 1993 году расчеты были проведены снова в Институте стратегических исследований (Вена) группой профессора Д. Медоуза с учетом изменений, произошедших за последнее время. В общих чертах результат оказался тем же. Кризис, заключающийся в резком падении производства и объективной невозможности противодействия масштабной экологической катастрофе, дефиците энергоносителей происходит во всех сценариях раньше или позже в зависимости от сделанных допущений.

Только одна группа сценариев возможного развития событий позволяет избежать экспоненциального обострения проблем. Это возможно только в случае принятия всеми странами комплекса мер по ограничению потребления ресурсов и постепенному уменьшению нагрузки со стороны цивилизации на природные системы. Как показывают расчеты, если численность населения Земли стабилизируется на уровне 6-7 миллиардов, то для них еще можно обеспечить среднеевропейский уровень жизни за счет имеющихся ресурсов на протяжении примерно100 лет. В случае если неконтролируемый рост населения в странах геостратегической периферии продолжится, обеспечить достойный уровень жизни всем невозможно в принципе.

Люди, отвечающие за политику в США и Западной Европе, не могут этого не понимать. Очевидно, что развитые страны не могут отказаться от политики роста внутреннего потребления и роста физических объемов производства. Особенно остро стоит задача бесперебойной доставки ресурсов для США, так как, например, средний гражданин этой страны тратит на себя в восемь раз больше энергоносителей, чем в среднем приходится на каждого жителя Земли.

Имеет место также фундаментальный демографический фактор: во всех индустриально-развитых странах имеет место отрицательный прирост населения (или слабоположительный). Иными словами, все большая часть населения планеты имеет все больший отрыв по уровню жизни и потребляет все больше ресурсов. С другой стороны быстрорастущее население в "третьих странах" имеет либо стабильно низкий уровень жизни либо стоит перед перспективой дальнейшего снижения этого уровня.

Таким образом, для каждого центра власти контроль над ресурсами - задача первого плана. Борьба за ресурсы будет обостряться, и это подталкивает финансово-промышленные объединения к захвату позиций, удобных для последующих сражений. Результат борьбы можно предположить с большой степенью вероятности: будут созданы несколько глобальных объединений, контролирующих всю поверхность земного шара. Объединения должны быть сравнимы друг с другом по силовым и финансовым возможностям, так, чтобы было бы маловероятно резкое нарушение равновесия за счет стратегического "проигрыша" одного из центров.

В этой ситуации конструкция Европа + Россия (рис. 3.б) обладает преимуществом перед ситуацией, соответствующей схеме 3.а. По отдельности, Европейский и Российский центры имеют недостаточную "весовую категорию" для претензий на глобальный характер. Это следует, например, из сравнения численности населения, проживающего в странах североатлантического сообщества и численности населения России с ближайшим окружением, или из сравнения финансово-промышленного потенциала США и Европы.

Наличие пределов роста приближает момент определения тех центров власти, которые разделят между собой влияние на глобальное распределение ресурсов.

6. "Дилемма Косово" как системный кризис

С вышеописанных позиций, события, происходящие в данный момент на Балканах, выглядят следующим образом:

В результате Второй мировой войны Западная Европа, по сути, превратилась в протекторат США в военно-политическом и экономическом смысле (жесткие связи на схеме 2.а). У Европы просто не было другого выбора, ввиду реальной угрозы со стороны СССР.

За последние 50 лет произошло развитие экономического потенциала Европы, начали действовать центростремительные тенденции, которые привели к образованию Евросоюза. После распада СССР и объединения Германии Европейский центр получил благодатный "материал" для дальнейшего роста и укрепления. В этих условиях неравнозначные отношения США-Евросоюз перестали соответствовать реальному соотношению сил. Европа теперь может позволить себе отстаивать свои интересы, и не ориентироваться на интересы США. Короче говоря, европейцы заинтересованы в ослаблении "руководящих связей", а США, в свете обострения борьбы за ресурсы, заинтересованы в усилении "управляемости" ситуации на евроазиатском континенте.

Тот факт, что в ход была пущена военная сила, говорит о том, что политических, экономических и информационных рычагов уже не хватает для обеспечения нужной степени влияния США. Очевидно столкновение двух разнонаправленных тенденций: с одной стороны, тенденция централизации и укрепления системы с центром в США, с другой стороны, тенденция Европейской интеграции и самоидентификации.

Первая тенденция может победить только в том случае, если второй вектор будет обращен вспять, т. е. будет усилена фрагментация Европы. Для достижения этой цели предпринимаются попытки применить "сильнодействующие средства". Ответом может быть ускорение интеграционных процессов в Европе и активное подключение к ним России что, собственно, и происходит. Американцы провоцируют хаос на континенте, стремясь сохранить рычаги влияния. Примечательно, что для успешного хода операции "Решительная сила" США приходится прибегать к прямому "авторитарному" управлению своими союзниками. Решение по ключевым вопросам зачастую принимаются в Вашингтоне, без каких- либо консультаций. Призывы стран членов НАТО Италии и Греции к прекращению бомбардировок просто игнорируются.

То, что "мягкие" средства управления исчерпали себя, говорит о том, что Евроатлантическая система находится в кризисе. Управляющие структуры не могут найти решения, дающие возможность сохранения отношений США - Европа в прежнем виде. Таким образом, наблюдаемые события 1999 года являются пыткой США укрепить свои зоны влияния в качестве реакции на явные признаки раскола в североатлантическом сообществе.

Еще одним фактором, вызывающим силу противодействия "централизующим" попыткам США является внутренняя структура властных центров в самой заокеанской стране. Очевидно, что в случае, если военно-политическому блоку, связанному с действующей администрацией США удастся серьезно укрепить свои позиции в Европе, он получит стратегическое преимущество перед другими властными центрами внутри страны, какими бы они ни были.

На формальном уровне можно выразиться так: "жесткость" связей имеет свойство распространяться на другие звенья системы, т.е. если США хотят иметь "жесткий" контроль в Европе, они получают развитие "жестких" управляющих связей в своей стране. Иллюстрацией может служить тот факт, что сейчас конгрессмены США больше озабочены усилением позиции американских военных в политике, чем проблемой косовских беженцев. Диктат, применяемый в одном случае, может стать правилом.

Вышесказанное в еще большей степени относиться к Европейскому сообществу, которое пока является фрагментом все более "ужесточающейся" североатлантической системы. Если США строят систему контроля над нефтеносным Ближним Востоком опираясь на Европу в качестве плацдарма, они неизбежно должны ограничивать вариативность действий своих союзников.

Вывод достаточно очевиден: и Европе и США в случае реализации сценария 3.в придется, в значительной степени, урезать демократические права, подчинить политические структуры западных стран целям поддержания конструкции межатлантического управления.

7. Заключение

Рассмотренные варианты геополитического устройства мира: монополюсная система с центром в США, многополюсная система, возможная как результат формирования сильного Евразийского центра и существовавшая до 1985 года биполярная система Запад-Восток являются несовместимыми альтернативами, каждая из которых может обеспечивать равновесие в среднесрочной перспективе.

В качестве долговременного прогноза более вероятной представляется трехполюсная система США-Евразийский центр-Китай. Данная система дает возможность уравновесить основные властные центры без глубокой трансформации политических образований, существующих в настоящий момент на евразийском континенте.

Таким образом, применение системной методологии и некоторых положений теории кибернетических систем дает возможность выявить основные варианты геополитического устройства мира в следующем столетии и выдвинуть предположения о вероятности каждого варианта, что создает основу для разработки долгосрочного прогноза развития глобальной политической ситуации.