IREX Международный Совет по Научным Исследованиям и Обменам 

Е.М. Левинтова
Аспирантка факультета политологии
Западно-Мичиганского университета

Общественное мнение и дискурс российской
интеллектуальной элиты в постсоветский периодљ(1992-2001)[1]

В предыдущей статье автора[2] описывались тенденции в развитии дискурса интеллектуальной элиты в период с 1992 по 2001 гг. Был выявлен ряд закономерностей, самой главной из которых является эволюция дискурса элиты в сторону авторитаризма, идеологического консерватизма, умеренно антизападнических и националистических ориентаций. Если вљ начале постсоветского периода для интеллектуальной элиты 'идеалом' политико-экономического устройстваљ было демократическое государство с либеральной идеологией и свободно-рыночной моделью экономики, находящееся в дружеских отношениях, как с Западом, так и с Востоком, и строящее свою национальную политику на идеях национального и этнического равенства и терпимости, то нынешним 'идеалом' для нее является авторитарноељ государство с государственнической идеологией,љ стремящееся к многополярности мирового порядка, строящее свою национальную политикуљ на националистических идеях, но со свободно-рыночной экономикой.

Чем же вызваны столь серьезные изменения в риторике элиты? В конце предыдущей статьи ставилась новая исследовательская задача - выявить, насколько перемены в дискурсе элиты соответствуют изменениям в общественном мнении в постсоветский период. Иными словами, для автора было важно узнать, чьими интересами руководствуется интеллектуальная элита при создании своего дискурса - строится ли ее риторика на клановых интересах или она отражает мнение большинства населения. При такой постановке вопроса также могут быть выявлены как пределы (конкретные области и обстоятельства) влияния общественного мнения на элиты, так и возможности элит манипулировать общественным мнением, внедрять в него собственные ценности.

Данное исследование ставит перед собой следующие задачи: 1) описать и сравнить тенденции в эволюции общественного мнения и дискурса интеллектуальной элиты; 2) выявить возможную причинно-следственную связь между общественным мнением и дискурсом интеллектуальной элиты, или, по крайней мере, показать, движутся ли общественное мнение и дискурс интеллектуальной элиты в одном и том же направлении; 3) определить области и обстоятельства,љ в которых общественное мнение способно воздействовать на дискурс интеллектуальной элиты и наоборот.

1. Степень изученности проблемы

Литература о демократизации. Настоящее исследованиељ рассматривает взаимосвязь между действиями элит и масс и, следовательно, дополняет литературу о процессах демократизации в постсоциалистических странах на пространствах бывшего СССР и Восточной Европы. Массив современной политологической литературы, посвященной процессам демократизации и демократической консолидации, огромен.[3] Лейтмотивом љпрактически всех исследований является необходимость изучения конкретных социальных и политических институтов, лимитирующих действия и выбор элиты. К числу таких ограничителей относятся гражданское общество, политические партии, организованные экономические интересы, формальные демократические правила (например, система сдержек и противовесов, конституционализм, верховенство закона, независимая судебная власть, гражданский контроль над репрессивным государственным аппаратом, включая армию, милицию, спецслужбы), а также такие социальные институты, как традиции иљ культурные нормы отдельных социальных общностей. К числу факторов, способных ограничить действия элиты, безусловно, можно отнести и институт общественного мнения. В чем заключается это влияние, и предстоит выяснить в этой работе.

В литературе по процессам демократизации не имеется единогољ мненияљ о том, может ли демократия существовать в любых условиях или для нее необходимы конкретные экономические, культурные и социальные условия. Сторонники первой позиции утверждают, что институциональный дизайн может преодолеть любые, даже самые неблагоприятные, условия при правильном выборе демократических институтов.[4] Часто ими приводятся примеры из опыта Южной Европы (Испания, Португалия, Греция) или Южной Кореи, долгое время считавшихся неподходящими для построения демократических обществ ввиду их исторических и культурных особенностей. Литература по институциональному дизайну говорит нам о принципиальной возможности изменения 'недемократичного' общественного мнения при удачных действиях элиты. Вторая группа авторов[5], однако, считает, что контекстуальные условия существования демократии являются детерминирующими для ее выживания и, как бы ни хороши были вновь создаваемые демократические институты, они обречены, если у демократии нет определенной 'питательной' среды. Такой средой могут быть либо определенный уровень экономического развития (Липсет), либо наличие среднего класса (Бендекс и Липсет), либо подходящая политическая культура (Алмонд и Колман, Алмонд и Верба, Хантингтон), либо своеобразная последовательность процесса демократизации (Даль), либо существование особых демократических неформальных связей и гражданского общества (Патнам). С этой точки зрения общественное мнение является важным фактором, влияющим на устойчивость демократического развития. Очевидно, что 'недемократичное' общественное мнение может статьљ серьезной помехой для построения и дальнейшего развития демократии. В данной работе предпринимается попыткаљ определить, насколько российское общественное мнение благоприятнољ для развития демократии, и насколько демократия может опираться только на демократические ценности российской элиты.

Литература о свойствах и значимости общественного мнения.

Основополагающим постулатом практически всех исследований общественного мнения является манипулируемость этого социального института. Ещељ Липпманн заметил, что общественноељ мнение оперирует стереотипами.[6] љКлассическим исследованием по вопросам общественного мнения остаетсяљ и труд Конверса, доказавшего, что лишь небольшая часть населения, так называемые идеологи, обладает четко сформулированным мнением.[7] Позиции 'идеологов' не подвержены постоянному изменению. Напротив, они четко оформлены, аргументированы и достаточно постоянны. Для большинства же населения лишь экономические вопросы способны вызвать развернутые и обоснованные ответы. Работы Алмонда, Шумпетера, Кенанаљ и Моргентау лишь подтверждают непостоянство и иррациональность общественного мнения.[8]љ Ю.Левада также отмечает упрощенность и стандартность общественного мнения.[9] В таких условиях, стабильность и благосостояние любого, даже демократического, общества напрямую зависит от умения элиты направлять общественное мнение в нужное русло. Однако влияние элиты на 'массы' не беспредельно. Еще классик социологии М. Вебер установил, что политические идеи элиты могут быть воплощены, только если они будут отвечать массовым интересам.[10] В данной работе и ставится вопрос: при каких обстоятельствах элита может манипулировать общественным мнением?

Литература о взаимосвязи между общественным мнением и риторикой и действиями элиты.

Гипотезы о способности элиты проецировать свои ценности на общественное мнение хорошо известны. Но интересен и встречный вопрос: а может ли общественное мнение влиять на элиту? В американской литературе на протяжении последних 30 лет обсуждается вопрос взаимосвязи между общественнымљ мнением и официальной политикой. Эта проблема имеет основополагающее значение для американских политологов, так как она отражает фундаментальные принципы современной демократической теории.љ Несмотря на остроту и важность исследовательской задачи, ученые до сих пор не пришли к единому мнению о роли общественного мнения в формировании политического курса США.

Первоначально анализ взаимозависимости между общественным мнением и риторикой и действиями элиты ограничивался лишь их простым сравнением. Многочисленные исследователи, тем не менее, приводили диаметрально противоположные, и зачастую неутешительные, данные.љ Джервис, а такжељ Кулл и Дестлер[11] обнаружили, что элита строит свою политику на искаженных представлениях об общественном мнении. Миллер и Стокс, Коэн, иљ Собель[12] вообще вынуждены были признать отсутсвие какого-либољ влияния общественного мнения на действия элиты. Исследования В. О. Кея, Пейджа и Шапиро, Накос с соавторами и Бизли с соавторами, наоборот, показали, что при определенных обстоятельствах элита прислушивается к общественному мнению.[13]љ В данный момент большинство американских ученых придерживается мнения, что влияние общественного мнения на элиту не является постоянным, а подвержено колебаниям. Систематический исторический анализ подтверждает правоту как исследователей, настаивающих на независимости элиты, так и авторов, прослеживающих влияние общественного мнения наљ политические решения.[14]

Если признать, что общественное мнение и действия элиты взаимосвязаны, то какова природа этой взаимосвязи, а именно, при каких обстоятельствах, посредством каких механизмов и процессов, и в какой степени общественное мнение может оказывать свое влияние на элиту? Большинство авторов признают невозможность однозначных выводов иљ лишь отмечают, что общественное мнение и политические решения элиты движутся в одном и том же направлении. Например, Заллер утверждает, что 'точное соотношение обстоятельств, в которых элита является ведущей или ведомой по отношению к общественному мнению, зависит от конкретного случая и от конкретного представителя элиты'.[15] Пейдж и Шапиро приходят к выводу, что они не могут выявить причинно-следственной связи, но замечают, что общественное мнение США и политика американской элиты развиваются в одном направлении.[16] Недавно опубликованые работы Накос с соавторами, Бизли с соавторами, Фойля, и Собеля ставят те же исследовательские проблемы, но не содержат однозначных ответов.[17] Приходится признать, что, несмотря на новые публикации, утверждение О. Холсти о недостаточной изученности взаимосвязи между общественным мнением и окончательными политическими действиями элиты[18] сохраняет свою актуальность и по сей день.

Работы Миллера и Клобучара,љ рассматривающих влияние российского национального самосознания на политические процессы и поведение элиты, Шираева и Зубка, прослеживающих влияние антизападных настроений в общественном мнении на внешнеполитический курс России в 1999 году, и Д'Aниери, анализируещего общественное мнение как одну изљ детерминант российской внешней политики, - едва ли не единственные попытки проверить американские гипотезы на российском материале.[19] Основываясь на результатах опросов общественного мнения, авторы приходят к выводу, чтољ российская политическая элита вынуждена считатьсяљ с новыми приоритетами общественного мненияљ и приспосабливать свои действия под них.

Для данного исследования важна сама постановка вопроса, содержащаяся в американских работах, а именно: в каких случаях элита является ведущей, а в каких ведомой по отношению к общественному мнению, и какова динамикаљ совместного развития российского общественного мнения и дискурсаљ российской элиты. Автор пытается выявить, действительно ли элита приспосабливается, хотя бы в своей риторике, к новым ценностным ориентирам населения, или элита всегда является ведущей по отношению к общественному мнению.

***

Таким образом, автор пытается ответить на вопросы о характере общественного мнения как среды функционирования демократического общества в России, о пределахљ манипулируемости общественного мнения и его способности влиять на дискурс элиты.

љ

2. Методология и понятийный аппарат

Объектами исследования являются как дискурс интеллектуальной элиты, так и общественное мнение.љ Для данной работы важно определение 'либерального' и 'консервативного' дискурсов интеллектуальной элитыљ и соответствующих им комплексов в общественном мнении. 'Либеральное' направление, как в дискурсе, так и в общественном мнении складывается из поддержки демократии, либеральной идеологии, свободно-рыночной экономики, прозападной внешней политики и толерантной модели национальных отношений. 'Консервативное' направление дискурса и общественного мнения заключается в поддержке более авторитарных политических институтов, государственнической (консервативной) идеологии, самостоятельной, а порой и антизападной, внешней политики и националистической модели национальных отношений.

2.1Метод изучения эволюции дискурса интеллектуальной элиты

Под 'интеллектуальной элитой' здесь подразумевается социологическая категория, включающая в себя: а) официально действующих интеллектуалов-политиков, находящихсяљ или находившихся непосредственно у власти (например, Е.Гайдар, Е. Ясин, А. Шохин, А. Кудрин и др.) и б) официальных советников, экспертов, консультантов, идеологов, находящихся при политической элите, но не входящих в нее непосредственно (например, С. Васильев, Г. Павловский, С.Кордонский, Л. Смирнягин, А. Салмин и др.). Эти две подгруппы, по моему мнению, являются наиболее ярко выраженными коммуникаторами официального дискурса. Окончательный список коммуникаторов официального дискурса включает в себя 26 человек: Е. Гайдар, С. Шахрай, Г. Сатаров, А. Салмин, С. Каспэ, А. Илларионов, В. Мау, В. Никонов, С. Караганов, А. Кара-Мурза, Е. Ясин, А. Шохин, А. Чубайс, А. Улюкаев, Г. Бурбулис, А. Собчак, М. Краснов, А. Лившиц, С.Васильев, Г. Павловский, С. Кордонский, С. Чернышов,љ А. Панарин, А. Дугин, И. Бунин, В. Цымбурский. Их опубликованные работы и являются материалом для первой стадии данного исследования. Всего мной проанализирована 251 публикация.

Разумеется, дискурс элиты и общественное мнение организованы по разным принципам. Дискурс элиты представляет собой развернутые и четкие высказывания коммуникатора, сделанные для определенной аудитории. Он характеризуется концептуальной чистотой и стабильным употреблением различных политических, экономических, внешнеполитических и этнополитических понятий. Дискурс - это активное выражение ценностных позиций, ориентаций, оценок и взглядов его носителя. Он может быть изучен методом контент-анализа, который заключается вљ вычленении из массива информации (содержания публичных высказываний коммуникатора) определенных текстовых индикаторов, являющихся элементами определенных категорий.

Тем не менее, может возникнуть вопрос: нельзя ли изучать мнение элиты с помощью опросов, а не с помощью контент-анализа высказываний ее отдельных представителей? Однако в ходе подобных опросов элита начинает вести себя как 'массовый' респондентљ и в результате теряется та концептуальная чистота, которая так важна для исследователя. Контент-анализ публичных высказываний интеллектуальной элиты, таким образом, является наиболее действенным исследовательским методом.

При контент-анализе публичных высказываний интеллектуальной элиты использовалась бинарная дихотомическая система, состоящаяљ из десяти категорий: демократия - авторитаризм (политическая дихотомия); либерализм - консерватизм/государственничество (идеологическая дихотомия); свободный рынок - регулируемый рынок (экономическая дихотомия); прозападная внешняя политика - независимая (порой антизападная) внешняя политика (внешнеполитическая дихотомия); этническая толерантность - национализм (дихотомия национальных отношений). Данные категории контент-анализа опираются на понятия, широко используемые в социологии, политологии и политэкономии.

Каждая из рассматриваемых категорий объективно выражается определенным набором текстовых индикаторов и их синонимов (см. Таблицы 1 и 2). Например, категория 'Демократия' определяется такими словами как 'Выборы', 'Разделение властей', 'Федерализм', 'Свободная пресса' и их синонимами.[20] При анализе каждому обнаруженному текстовому индикатору присваивалось определенное оценочное значение в интервале от '-1'љ (негативная оценка) до '+1'љ (позитивная оценка). Нейтральному отношению к определенному текстовому индикатору соответствовало значение 'Ноль'.

Положительная оценка ('+1') определенного индикатора давалась на основе: а) положительных эпитетов, ассоциируемых с данным индикатором (например, 'Необходимый', 'Позитивный', 'Желательный', 'Императивный' и т.д.); б) определения текстового индикатора в качестве цели, задачи, необходимого условия для достижения каких-либо целей (например, 'Мы должны стремиться к демократии'; 'Наша цель - либерализация цен'; 'Главной задачей сегодня является обустройство государства для блага человека' и т.п.); в) определения данного текстового индикатора как средства или пути достижения чего-либо несомненно позитивного (например, 'Демократия - это путь прогресса', 'Либерализация цен ведет к появлению товаров', 'Экономический протекционизм помогает отечественному производителю' и т.п.).

Соответственно негативная оценка ('-1') любого текстового индикатора складывалась из: а) негативных эпитетов, ассоциируемых с данным текстовым индикатором (например, 'Пагубный', 'Дестабилизирующий', 'Негативный' и т.п.); б) определения текстового индикатора как чего-то нежелательного, чего следует избегать (например, 'Мы должны избегать монополии политической власти', 'России не надо решать этнические проблемы силой' и т.п.); в) ассоциации текстового индикатора с отрицательными явлениями или процессами, ведущими к негативным или гибельным результатам (например, 'Либерализмљ ведет к деградации государства'; 'Отсутствие национальной идеи разрушает страну'; 'Авторитаризм - это катастрофа' и т.п.).

Нейтральное значение ('0') присваивалось в случае присутствия как негативных, так и позитивных оценок данного индикатора (например, 'Социальная защита населения не эффективна, но необходима'; 'Либеральная теорияљ свободного рынка верна, но ее неправильно применяли'; 'Хотя политическая система и авторитарна, но отражает российскую расстановку политических сил' и т.п.).[21]

Таблица 1[22]

Средние значения оценок текстовых индикаторов категорий либерального дискурса по годам

Категории:љ Текстовые индикаторы

Среднее арифметическое (сумма оценок, делённая на число упоминаний)

љ

Годы:

92

93

94

95

96

97

98

99

00

01

Демократия:

Разделение властей

1

1

1

1

1

1

1

0

1

Парламентаризм

1

-1

1

0.2

-0.3

0.3

0

0

0.5

Реальные выборы

1

0.5

1

0.8

1

0.7

1

0.8

0.3

Многопартийность

1

1

1

0.6

1

0.2

0.7

1

0.5

-1

Конституционность

1

1

1

1

0.7

1

0.7

1

Гражданское общество

0.7

0.7

0

1

1

1

1

Свободные СМИ

1

1

1

0

-0.7

-0.7

Федерализм

1

1

1

1

0

1

0.3

-0.7

-0.4

-1

Подотчетность власти

1

0.7

0.7

1

Итого: среднее арифметическоељ

1

0.5

0.9

0.8

0.6

0.8

0.7

0.2

0.4

-0.4

Либеральная идеология:

Естественные права и свободы.

1

1

1

1

1

0.5

-0.5

Гражданские права

1

1

1

0.7

1

1

1

-1

0

1

Либеральные ценности

1

1

0

0

1

0.3

0.4

-0.3

-0.5

-1

Государство для людей. Права человека выше интересов государства.

1

0.3

1

0.5

1

0.6

0.4

-0.7

-0.1

-0.6

Небольшой эффективный государственныйљ аппарат

1

0

1

0.7

1

1

1

-0.3

0.5

Признание и положительная оценка различных интересов

1

1

1

1

1

0.6

0

1

Правовое государство

1

1

1

1

1

1

1

1

1

1

Итого: среднее арифметическоељ

1

0.7

0.9

0.7

1

0.8

0.7

-0.3

0.4

0.1

Свободно-рыночная экономическая модель:

Рынок как основной агент экономического развития

0.8

1

0.9

0.7

1

1

0.5

-0.2

-0.3

0.5

Слабая социальная защита населения

1

0.5

0.5

1

1

1

-1

0.5

1

Экономическая справедливость

0.7

0.8

0.7

0.7

1

1

0.3

0.3

1

Низкие налоги

1

1

1

1

0.8

0.8

1

1

1

Бездефицитный бюджет

1

1

0

1

1

1

0.7

1

Ваучерная приватизация, частная собственность

1

0.8

0.7

0.1

0.6

0.8

0

0

1

1

Жесткая финансовая политика

1

0.7

1

1

1

0.5

1

1

Либерализация внешнеэкономической деятельности

1

0.6

1

1

1

0.7

1

0

0

Либерализация цен

1

0.5

1

0.6

1

1

1

1

1

Конкуренция

1

0.8

0.8

0.6

1

0.7

1

0

1

Универсальное неолиберальное экономическое развитие

0

0.5

0.6

0

1

0.3

-0.6

0.5

0

Итого среднее арифметическоељ

0.9

0.7

0.7

0.7

0.9

0.8

0.4

0.5

0.6

0.8

Прозападная внешняя политика:

Партнерство с Западом

1

0

1

-0.1

0.6

-0.3

-0.4

0.5

0

Однополярность

-1

-1

-1

-0.8

Идеалистическая внешняя политика

1

0.8

0.7

1

0.6

0.3

-0.6

0

0

Сокращение расходов на оборону

1

0.3

1

1

1

Отказ от вмешательства во внутренние дела других стран для защиты местного русскоязычного населения

1

1

1

1

Интеграция с бывшими союзными республиками на экономической основе

1

1

1

1

1

0

-0.3

1

Итого: среднее арифметическоељ

1

0

0.8

0.4

1

0.3

0

0.6

0.6

0.1

Толерантностьљ национальных отношений

Все нации равны

1

1

0.3

1

1

1

-1

1

1

Мирное решение этнических проблем

1

0.3

1

1

0

0.3

Существование универсальных ценностей

0.5

0

1

0.3

0.1

-0.3

1

-1

Итого: среднее арифметическоељ

1

1

0.6

0.4

1

0.8

0.1

-0.7

0.8

0

Таблица 2

Средние значения оценок текстовых индикаторов категорий консервативного (государственнического) дискурса по годам

Категории:љ Текстовые индикаторы

Среднее арифметическое (сумма оценок, делённая на число упоминаний)

Годы:

92

93

94

95

96

97

98

99

00

01

Авторитаризм:

Монополия власти

-1

-1

-1

-0.5

0

-1

-9.5

-0.2

-0.3

Президентское правление

0

-0.5

0.5

0.3

0

-0.5

0.5

0.3

0

1

Формальные выборы

-1

-1

-1

-0.6

0.5

1

Однопартийная система, контролируемая оппозиция

0.5

-1

0

1

1

-0.5

0

0.3

1

Отсутствие конституционных норм, политическая целесообразность

-1

-1

-0.4

0

-0.6

-0.5

-0.5

-1

Неравенство граждан в политическом процессе

-0.3

-1

0

-1

0.3

Идеологический контроль СМИ

-1

-1

-1

-1

0

0.3

1

Унитарное государство

-1

1

-1

1

0

-0.6

0.5

1

Отсутствие контроля над властью

-1

-1

-1

-1

0

Итого: среднее арифметическое

-0.8

-0.6

-0.7

-0.3

-0.3

-0.4

-0.2

-0.2

0.1

1

Государственническая/консервативная идеология:

Социальные права

1

-0.6

-1

1

0

1

1

Позитивные права

-1

1

1

1

1

1

1

Консервативные ценности

-1

0

0.2

-0.4

-1

0.5

0.3

1

1

Примат государственных интересов над личными

-1

-1

-0.8

-0.2

0.3

1

0.7

1

0.7

0.9

Усиление силовой структуры государства

0

-1

0.3

-0.1

-0.1

0.7

1

1

0.4

0.8

Единство интересов, социальная гармония

-1

0

0.2

0.1

-1

1

0.5

1

1

Избирательность, двойной стандарт правоприменения

-0.5

-1

-1

-0.9

-1

-1

-1

-1

-1

Итого: среднее арифметическоељ

-0.8

-0.6

0.1

-0.1

-0.4

0.6

0.2

0.7

0.5

0.9

Управляемая экономика:

Государство как регулятор рынка

0

-0.4

-0.1

-0.3

-0.3

-0.3

0

-0.3

0.5

1

Сильная социальная защита населения

0.5

-0.3

0.5

-0.3

0

0

0.5

0.8

1

Социальная справедливость

-0.6

-1

-0.7

-0.3

0.3

-0.4

0.6

0

-1

Высокие налоги

-1

-0.7

-1

-1

-1

-0.6

0

-1

Бюджетный дефицит

-1

-1

0.5

-1

-1

-1

-0.7

-1

-1

Альтернативы ваучерной приватизации: передача трудовым коллективам, национализация (коллективная и государственная формы собственности)

0

0

0

-1

-0.3

0.3

-0.7

-1

-1

-1

Выдача льготных кредитов, мягкая финансоваяљ политика

-1

-0.9

-1

-1

-1

-1

-0.3

-1

Протекционизм

-0.5

-0.7

-0.3

-1

-0.7

-0.5

0

0

1

Контроль и регулируемость цен

-0.5

-0.8

-1

-1

-1

-0.5

-1

0

Селективная поддержка приоритетных отраслей

0

-0.4

-0.4

-1

-0.2

-0.5

-0.1

-1

0.7

Национальная экономическая модель

-0.2

1

1

0.7

-1

0.5

1

0.5

0

Итого: среднее арифметическоељ

-0.4

-0.5

-0.2

-0.7

-0.6

-0.4

-0.1

-0.4

0

0

Независимая (в отдельных проявлениях антизападная) внешняя политика:

Партнерство с Востоком и Югом

1

1

0

0.3

1

0.3

1

0.5

0

Многополярность

1

1

1

1

Реалистическая внешняя политика

1

1

-0.3

-0.2

1

1

0.6

0.3

1

Увеличение расходов на оборону

0.5

-1

-1

0.3

-1

1

Защита русскоязычного населения

-1

0.3

1

1

1

Имперское воссоздание СССР

1

1

-0.3

1

0.8

0.5

Итого: среднее арифметическоељ

1

1

0

0

-1

0.8

0.8

0.7

0.7

0.6

Национализм:

Деление наций на 'хорошие' и 'плохие'

-1

-1

-1

-0.9

-1

-0.3

-1

1

-1

-1

Силовое решение этнических конфликтов

0.5

-0.5

-0.8

-1

-1

0.3

1

Существование особых национальных ценностей, идей

-1

0.3

0.3

0.4

1

0.3

0.7

0.7

-0.2

1

Итого: среднее арифметическоељ

-1

-0.3

-0.1

-0.3

-0.3

-0.3

-0.4

0.8

-0.3

0.3

Результаты оценок конкретных текстовых индикаторов (и категорий в целом) обобщались хронологически по годам (Таблицы 1 и 2).љ Для каждого года рассчитывалось среднее арифметическое значение оценкиљ категорий (сумма оценок, деленная на общее число упоминаний в данной категории). На основе данных об эволюции дискурса интеллектуальной элиты (см. Таблицы 1 и 2) авторомљ были построены линии трендов для всех дихотомических категорий, включая 'демократию - авторитаризм' (политическая дихотомия), 'либеральная идеология - государственническая идеология' (идеологическая дихотомия), 'свободно-рыночная модель - модель управляемой экономики' (экономическая дихотомия), 'прозападная внешняя политика - самостоятельная (в отдельных проявлениях антизападная) внешняя политика' (внешнеполитическая дихотомия) и 'толерантные национальные отношения-националистические национальные отношения' (дихотомия национальных отношений). Полученные данные позволяют проследить эволюцию дискурса интеллектуальной элиты на протяжении последних десяти лет (см. Графики 3, 6, 9, 12, и 15).

2.2 Методы изучения эволюции общественного мнения

В отличие от дискурса интеллектуальной элиты, общественное мнение пассивно, подвержено манипуляции, недолговечно и не всегда четко выражено.[23] Традиционно оно изучается посредством опросов общественного мнения. Не вдаваясь в методологический спор о чистоте измерения общественного мнения в ходе таких опросов, отмечу лишь, что в настоящий момент не существует других более совершенных методов его изучения.

Автор использовал ответы на вопросы, задаваемые в ходе опросов общественного мнения, проводимые Всероссийским центром по изучению общественного мнения (ВЦИОМ) с 1992 по 2001 гг. Данное исследование базируется на результах опросов типа 'Мониторинг' за 1993-2001 гг. (всероссийская выборка 4000 человек в 1993 г., 3000 человек в 1994 г. иљ 2400 человек в 1995-2001 гг.), 'Экспресс' за 1995-2001 гг. (всероссийская выборка 1600 человек), 'Омнибус' за 1992 г. (всероссийская выборка 2000 человек), и 'Факт' за 1992-1993 гг. (всероссийская выборка 1600 человек).

љДалее, однако, встает проблема соответствия результатов, полученных в ходе контент-анализа высказываний элиты, данным, полученным путем статистического анализа общественного мнения. Как сравнить хронологические изменения текстовых индикаторов контент-анализа с изменениями в ответах, полученных в результате опросов общественного мнения, если при этом использовалась разная терминология?

Для того, чтобы решить эту проблему, автором выработана следующая методология - сравнение трендов в общественном мнении с трендами в дискурсе интеллектуальной элиты по аналогичным дихотомиям (политической, идеологической, экономической, внешнеполитической и дихотомии национальных отношений). Для данного сравнения были отобраны следующие вопросы, регулярно задаваемые ВЦИОМом:

Политическая дихотомия: Каким политическим партиям Вы симпатизируете? Вы за или против передачи всейљ власти президенту? Какого типа государством Вы хотели бы видеть Россию? Сколько в России должно быть политических партий?љ Какая политическая система кажется Вам лучшей? Дела в стране идут в правильном направлении или события ведут нас в тупик? Согласны ли Вы, что было бы лучше, если бы все в стране оставалось как было до 1985 года?[24]

Идеологическая дихотомия: В какой мере Вы согласны с тем, что единственный выход из создавшейся ситуации - жесткая диктатура? Что сейчас важнее для России: порядок или демократия[25]? Что для Вас важнее: интересы народа и страны в целом, или личные интересы и интересы семьи?

Экономическая дихотомия: Рыночные реформы нужно прекратить или продолжать? Какие перемены сейчас нужны России - быстрые и радикальные или медленные и осторожные? В какой степени государство должно контролировать цены? Какая экономическая система кажется Вам более правильной? Дела в стране идут в правильном направлении или события ведут нас в тупик? Согласны ли Вы, что было бы лучше, если бы все в стране оставалось как было до 1985 года?

Внешнеполитическая дихотомия:љ Считаете ли Вы себя европейцем? Как Вы относитесь к Китаю? Как Вы относитесь к США? Каким образом Россия может стать супердержавой? Как Вы относитесь к союзу с Беларусью? Следует ли России вступать в НАТО?

Дихотомия национальных отношений: Как Вы относитесь к чеченцам? Как Вы относитесь к армянам и азербайджанцам? Как Вы относитесь к евреям? Что федеральному центру следует сделать в Чечне - продолжать наступление федеральных войск или начать мирные переговоры с руководством Чечни? Как Вы относитесь к идее России для русских?

Каждый вопрос имеет определенный набор ответов. Так, вопрос 'Какой партии вы симпатизируете?' имеет, среди прочих, следующие варианты ответов: 'коммунистам', 'демократам', 'патриотам'. Отвечая на вопрос 'Какая экономическая система кажется Вам более правильной?', респондент может выбрать между 'экономической системой, в основе которой лежат частная собственность и рыночные отношения' и 'экономической системой, основанной на государственном планировании и распределении'. Выбирая определенный вариант ответа, респондент выражает свое отношение к конкретным категориям аналогично тому, как коммуникатор дискурса раскрывает свою позицию путем оценки текстовых индикаторов.

Таким образом, ответы на отобранные вопросы являются наиболее близкими эквивалентами оценок текстовых индикаторовљ контент-анализа. Например, положительное отношение к категории 'демократия' (политическая дихотомия)љ в общественном мнении выражаетсяљ в выборе в пользу многопартийности, демократических партий, политического устройства России по типу демократических государств Запада, и парламентаризма (См. График 1). Аналогичная позиция интеллектуальной элиты выражается в положительной оценке, даваемой тестовым индикаторам 'Федерализм', 'Многопартийность', 'Свободные выборы', 'Парламентаризм' и т.п. (см. График 3, Таблицу 1). Категория 'авторитаризм' (политическая дихотомия) имеет положительную оценкуљ в общественном мнении, если респонденты предпочитают однопартийность, коммунистические и патриотические партии, монархию или советскую политическую систему и президенциализм (см. График 2). Та же самая позиция интеллектуальной элиты выражается в поддержке 'Унитарного государства',љ 'Однопартийности', 'Формальных выборов', 'Президентского правления' и т.п. (см. График 3, Таблицу 2). Важной характеристикой отобранных вопросов является и регулярность, с которой они задавались, так как для данной работы было важно получить динамичную картину эволюции общественного мнения.

Далее для значимых ответов на вопросы[26] каждой конкретной категории создавались линии трендов. Построенные таким образом тренды общественного мнения поддаются сравнению с полученными ранее линиями трендов дискурса интеллектуальной элиты. Единственным отличием является множественность трендов ответов, полученных в ходе опросов общественного мнения, тогда как тренд дискурса единичен (см. графики ниже).

Конечно, тренды дают возможность судить о самых общих чертах эволюции, как общественного мнения, так и дискурса элиты.љ Можно узнать, например, что популярность 'свободно-рыночной модели' имела положительную тенденцию среди элиты и отрицательную динамику в общественном мнении. Однако по линиям трендов невозможно понять, была ли эта тенденция постоянной или подверженной колебаниям. Если же такие колебания происходили, то имеетсяљ ли какая-либо причинно-следственная связь между изменениями сознания элиты и переменами в общественном мнении. Здесь автор посчитал уместным сравнить непосредственнољ графики эволюции дискурса элиты с графиками ответов на наиболее важные вопросы, задаваемые в ходе опросов общественного мнения и наиболее полно выражающие суть каждой категории (см. параграф 4.6).

(Продолжение статьи см. в следующем номере журнала).


[1] Данное исследование проводилось при частичной поддержке Программы обмена региональными исследователями, финансируемой Бюро образовательных и культурных программ Государственного Департамента США на основании Акта Фулбрайт-Хейз (Fulbright-Hays Act of 1961 as amended) и проводимой Американским Советом по международному образованию (ACTR/ACCELS), а также при частичной финансовой поддержкељ Американского Совета по международным исследованиям и обменам АЙРЕКС (IREX), распоряжающегося средствами выделенными Национальным Гуманитарным Фондом (NationalEndowmentfortheHumanities), Государственным Департаментом США (US Department of State, TitleVIIIProgram) и Фондом поддержки ученых АЙРЕКС (IREXScholarSupportFund). Ни одна из упомянутых организаций не несет ответственности за высказанные в статье взгляды. Автор благодарит профессоров Л. Д. Гудкова и Б. В. Дубина (Отдел социально-политических исследований ВЦИОМ) за высказанные замечания и дополнения.

[2] 'Российская интеллектуальная элита и ее дискурс (1992-2001 гг.)', Полемика: Электронный журнал IREX, ?12, 2002.

[3] Cм., например, O'Donnell G., Schmitter P. Transitions from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Transitions. Baltimore (MA), 1991; Valenzuela S. Democratic Consolidation in Post-Transitional Settings: Notions, Processes and Facilitating Conditions // Issues in Democratic Consolidation: The New South American Democracies in Comparative Perspective / Mainwaring S., O'Donnell G., Valenzuela S., eds. Notre Dame (IN), 1992; Berneo N. Democracy and the Lessons of Dictatorship // Comparative Politics. 1992.љ Vol. 24. N 3. P. 273-292; Buchanen P. State, Labor, Capital: Democratic Class Relations in the Southern Cone. Pittsburgh (PA), 1995; Mainwaring S., Scully T., eds. Building Democratic Institutions: Party Systems in Latin America. Stanford (CA), 1995; Jelin E., Hershberg E., eds. Constructing Democracy: Human Rights, Citizenship and Society in Latin America. Boulder (CO), 1996; Lijphart A., Waisman, K. Institutional Design in New Democracies. Boulder (CO), 1996; Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transitions and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore (MA), 1996; Elster J. et. al. Institutional Design in Post-Communist Societies: Rebuilding the Ship at Sea. Cambridge (MA), 1998; Encarnacion O. Beyond Transitions: the Politics of Democratic Consolidation // Comparative Politics. 2000. Vol. 32.љ N 4. P. 479-497 и др.

[4] Rustow D. Transitions to Democracy: Toward a Dynamic Model // Comparative Politics. 1970. Vol 2. N 3. P. 337-363; Di Palma G. To Craft Democracies: An Essay on Democratic Transitions. Berkeley (CA), 1990; Karl T. Dilemmas of Democratization in Latin America // Comparative Politics. 1990. Vol. 23. N 1. P. 1-20; Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge (MA), 1991;O'Donnell G., Schmitter P., Указ. соч.; Crawford B., Lijphart A. Explaining Political and Economic Change in Post-Communist Eastern Europe: Old Legacies, New Institutions, Hegemonic Norms, and International Pressures // Comparative Political Studies. 1995. Vol. 28. N 2. P.љ 171-200; Lijphart A., Waisman K.,Указ. соч.;љ Linz J., Stepan A.,Указ. соч.;љ идр.

[5] Almond G., Coleman J. The Politics of the Developing Areas.љ Princeton (NJ), 1960; Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes in Five Nations. Princeton (NJ), 1963; Bendix R., Lipset S.љ Class, Status, and Power: Social Stratification in Comparative Perspective.љ London, 1966; Dahl R. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven (NJ), 1971; Huntington S. The Third Wave: Democracy in the Late Twentieth Century. Norman (OK), 1991; Putnam R. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton (NJ), 1993; Lipset S. The Social Requisites of Democracy Revisited // American Sociological Review. 1994. Vol. 59. N 1. P. 1-22; Elster et. al.,Указ. соч.;

[6]Lippmann W. Public Opinion. N. Y., 1922.

[7] Converse P. E. The Nature of Belief Systems in Mass Public // Ideology and Discontent / Apter D., ed. N.Y., 1964.

[8] Almond G. The American People and Foreign Policy. N.Y., 1950; Schumpeter J. A.Capitalism, Socialism and Democracy. N. Y., 1950; Kennan G. F. American Diplomacy, 1900-1950. N. Y., 1951; Morgenthau H. J. Politics among Nations. N. Y., 1978. Но существует и ревизионистская школа, ставящая под сомнение принципиальные различия между элитой и обществом. Согласно этому направлению, общественное мнение рационально и стабильно. См., например,Caspary W. The Mood Theory: The Study of Public Opinion and Foreign Policy // American Political Science Review. June 1970. Vol. 64. P. 536-547; Holsti O., Rosenau J. N. American Leadership in World Affairs. Boston (MA), 1984; Hurwitz J., Peffley M. How Are Foreign Policy Attitudes Structured? A Hierarchical Model // American Political Science Review. 1987. Vol. 81. P. 1099-1120. Shapiro R. Y., Page B. I.љ Foreign Policy and Rational Public // Journal of Conflict Resolution. June 1988. Vol. 32. N. 3. P. 211-247; Russett B. M.љ Controlling the Sword: Democratic Governance of National Security. Cambridge (MA), 1990; Wittkopf E. R. Faces of Internationalism: Public Opinion and American Foreign Policy. Durham (NC), 1990; Page B. I., Shapiro R. Y.љ The Rational Public: Fifty Years of Trends in Americans' Policy Preferences. Chicago (IL), 1992; Holsti O. Public Opinion and American Foreign Policy. Ann Arbor (MI), 1996.

[9]љ Левада Ю. А. Комплексы общественного мнения //љ От мнения к пониманию. М.: Московская школа политических исследований, 2000.

[10]См., например, Weber M. Max Weber on Charisma and Institution Building: Selected Papers. Chicago (IL), 1968; Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft: Basic Concepts in Sociology. N. Y., 1969; Weber M. Bureaucracy // From Max Weber: Essays in Sociology. N.Y., 1990 иWeber M. Selections: Political Writings. N.Y., 1994.

[11] Jervis R. Perception and Misperception in International Politics. Princeton (NJ), 1976; Kull S., Destler I. M. Misreading the Public: The Myth of a New Isolationism. Washington (DC), 1999.

[12] Miller W. W., Stokes D. E. Constituency Influence on Congress // American Political Science Review. March 1963. Vol. 57. P. 45-56; Cohen B. C. The Public's Impact on Foreign Policy. Boston (MA), 1973; Sobel R. To Intervene or Not to Intervene in Bosnia: That Was the Question for the United States and Europe // Decision-making in Glass House: Mass Media, Public Opinion, and American and European Foreign Policy in the 21st Century / Nacos B. et al., eds. Lanham (MD), 2000.

[13] Key V. O. Public Opinion and American Democracy. N. Y., 1961; Page B. I., Shapiro R. Y. Effects of Public Opinion on Policyљ // The American Political Science Review. 1983. Vol. 77. P. 175-190; Nacos B. et al., eds. Decision-Making in a Glass House: Mass Media, Public Opinion and American and European Foreign Policy in the 21st Century. Lanham (MD), 2000; Beasley R. et al., eds. Foreign Policy in Comparative Perspective: Domestic and International Influences on State Behavior. CQ Press, 2001.

[14] Foyle D. Counting the Public In: Presidents, Public Opinion, and Foreign Policy. N. Y., 1999; Sobel R. The Impact of Public Opinion on US Foreign Policy Since Vietnam: Constraining the Colossus. N. Y., 2001.

[15] Zaller J. Elite Leadership of Mass Opinion // Taken by Storm: the Media, Public Opinion, and US Foreign Policy in the Gulf War / Bannett W., Paletz D., eds. Chicago (IL), 1994, P. 203.

[16] Page B I.., Shapiro R.Y.Указ. соч.

[17] Nacos B. et al., eds.Указ. соч.; Beasley R. et al., eds. Указ. соч.; FoyleD. Указ. соч.; SobelR.. Указ. соч., 2001.

[18] Holsti O.Указсоч.,стр. 196.

[19]Miller A., Klobucar T. A New Russian National Identity, or Just Nostalgia for the Past? Доклад на международной научной конференции политологов Среднего Запада, Чикаго, Иллинойс. Апрель 2001 г.; Shiraev E., Zubok V.Public Opinion and Decision Making in Russia: The Impact of NATO Expansion and Air Strikes on Serbiaљ // Decision-Making in a Glass House: Mass Media, Public Opinion and American and Europeanљ Foreign Policy in the 21st Century / Nacos B. et al., eds. Lanham (MD), 2000. D'Anieri P. Russian Foreign Policy: Continuity, Revolution and the Search for Status // Foreign policy in Comparative Perspective: Domestic and International Influences on State Behavior / љBeasley, R. et al., eds. CQ Press, 2001.

[20] Список синонимов находится у автора.

[21] Примеры присваивания определенных значений конкретным цитатамљ из массива данных приводятся в предыдущей статье автора.

[22] Незаполненные клетки в таблицах 1 и 2 означают отсутствие высказываний, содержащих текстовой индикатор или его синоним, в данном году.

[23] См. Обзор литературы.

[24] Последние два вопроса измеряют как политические, так и экономические предпочтения россиян и, как следствие, включены в обе соответствующиељ дихотомии.љ

[25] В данном сочетании автор трактует термин 'демократия' как синоним либеральных 'свобод' и антитезу консервативному 'порядку'.

[26] При этом опускались ответы типа 'не знаю', 'затрудняюсь ответить' и т. п. В отдельных случаях ответы объединялись по смыслу. Например, положительное, очень положительное и нейтральное отношение к определенному понятию, стране, национальной группе рассматривалось суммарно как положительное (не отрицательное). Негативное и резко негативное отношение же рассматривалось суммарно какљ негативное.