Т. П. Хлынина,
Канд ист. наук, вед. науч. сотр.
Адыгейского республиканского ин-та гуманитарных исследований,
г. Майкоп.

Т.Л. Пятакова,
Науч. сотр.
Адыгейского республиканского ин-та гуманитарных исследований,
г. Майкоп.

Национально-языковое строительство
в Республике Адыгея:
основные тенденции и противоречия

Этнополитическая ситуация, складывающаяся в районах компактного проживания современных адыгов, свидетельствует об устойчивом стремлении народов к сохранению основных атрибутов собственной идентичности. В настоящее время к ним следует отнести дальнейшее развитие государственности и содержательно наполняющих ее культурно-образовательных компонентов - национальной школы и родного языка. Данные тенденции, являясь определяющими в жизни адыгских этносов, в то же время демонстрируют некоторые отличительные особенности своего проявления. Так, если для 'двухнациональных' Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии приоритетными в национальном отношении по-прежнему остаются проблемы представительства адыгов в органах государственной власти, то в Адыгее они имеют отчетливо выраженную культурную направленность.

5 октября 1990 внеочередная сессия Адыгейского областного Совета народных депутатов XXI созыва провозгласила образование Адыгейской автономной советской социалистической республики в составе РСФСР. Повышение государственно-правового статуса и дальнейшие изменения в развитии области оказались тесно связанными с реалиями того времени. Общее ухудшение дел в экономике и нараставшая напряженность в межнациональных отношениях потребовали серьезных политических преобразований в стране и, прежде всего, совершенствования ее национально-государственного устройства.

Процесс обновления Российской Федерации протекал в сложных экономических условиях и сопровождался ростом социальной и политической активности населявших ее народов. Поэтому одним из его направлений стало совершенствование системы государственного управления и расширение хозяйственных и правовых полномочий субъектов РФ. Вместе с тем, непродуманность и непоследовательность многих решений российского руководства привели к стремительному и фактически ему не подконтрольному появлению новых суверенных образований - республик с сильными позициями местного руководства. В этом отношении не явилась исключением и Адыгея.

Вопрос о повышении правового статуса области связывался ее руководством, прежде всего, с соображениями экономического порядка и, в первую очередь, с переходом к рыночным отношениям. Однако всесторонняя оценка экономического потенциала области и ее хозяйственных возможностей свидетельствовала об отсутствии прочной материальной базы в развитии многих отраслей производства и требовала более полного использования собственных ресурсов. Оставался и открытым вопрос о сфере хозяйственных полномочий области, большая часть производившейся продукции которой вывозилась за ее пределы.

Кроме того, небезосновательные нарекания вызывал и административный статус области. Он нередко воспринимался и ее руководством, и частью населения как 'правовая дискриминация'. 'Выравнивание в правовом отношении со всеми другими российскими народами' рассматривалось в качестве необходимой основы материального благосостояния и свободного духовного развития народов Адыгеи. Не менее противоречивой оставалась и общественная оценка взаимоотношений области с краем. Наряду с взвешенными и продуманными предложениями о наполнении их качественно новым содержанием, звучали и призывы к их полному разрыву.

Ситуация осложнялась и тревогой, высказываемой русским населением по поводу 'национального характера' будущей республики и своей судьбы в нем. В этой связи достаточно показательным оказалось решение III сессии Майкопского районного совета народных депутатов XXI созыва, принятое 2 октября 1990 г. и требовавшее вернуться к 'административно-территориальному подчинению района Краснодарскому краю, существовавшему до 1962 г.'.[1] Сложность и противоречивость ситуации отразили итоги голосования внеочередной сессии областного совета. За положение о повышении статуса области до самостоятельного субъекта Федерации проголосовали 109 депутатов из 125. Необходимость провозглашения республики признали 63 человека, 43 высказались против и 3 воздержались.[2]

В соответствии с решение второго съезда народных депутатов РСФСР, состоявшегося в декабре 1990 г., автономные области были выведены из состава краев и переходили в подчинение органов государственной власти и управления России. Тем самым Адыгейская автономная область признавалась самостоятельным полноправным субъектом Федерации, а ее отношения с Краснодарским краем нуждались в серьезном обновлении. В августе 1992 г. было подписано соглашение между республикой и краем, в котором особо отмечалась необходимость опоры не только на давний опыт сотрудничества между ними, но и на обновленные экономические связи.

Наряду с определением взаимоотношений с краем шел напряженный поиск основополагающих принципов государственного устройства провозглашенной республики. 28 июня 1991 г. V сессия областного совета народных депутатов приняла Декларацию о государственном суверенитете Республики Адыгея. Она стала первым правовым актом, которым определялись источники, образовывавшие республику, гарантировались одинаковые политические, экономические, культурные и этнические права народам Адыгеи. Сам факт ее принятия характеризовался многими политическими и общественными деятелями 'как событие огромной исторической важности'.

Вместе с тем, восприятие Декларации различными общественными группами и объединениями оказалось достаточно противоречивым: от полного непринятия до безоговорочной поддержки. В конечном итоге, исход дискуссий определил Закон РСФСР 'О преобразовании Адыгейской автономной области в Советскую Социалистическую Республику в составе РСФСР', подписанный 3 июля 1991 г. Согласно ему преобразование происходило в существующих границах и исключало проблему территориальных претензий. Тем самым происходило окончательное оформление статуса Адыгеи в качестве самостоятельного и полноправного субъекта РФ. Однако предстояла длительная и кропотливая работа по его наполнению реальным содержанием.

Наиболее напряженной оказалась кампания по выборам в Верховный Совет республики, развернувшаяся в октябре 1991 г. Высшему законодательному органу предстояло принять Конституцию и обеспечить в нем равное представительство проживавших в республике народов. Кроме того, как отмечалось впоследствии, специфичность ситуации заключалась и 'в стремлении адыгейского народа более полно реализовать в условиях нового статуса - Республики - свой потенциал как национального региона страны, через свою государственность, несмотря на свою малочисленность'.[3] Положение в значительной степени осложнялось и непродуманностью действий со стороны ряда общественно-политических организаций, которые зачастую оценивали происходившие в республике события в качестве 'попыток соответствующих сил подорвать межнациональный мир и установить этнократическую диктатуру'.

В такой непростой политической атмосфере группа адыгской интеллигенции создала 'Комитет - 40', предложившего принципы демократического проведения выборов. Основным из них стал принцип паритетного представительства адыгского и русского населения в будущем Верховном Совете. По замыслу его разработчиков, он должен был обеспечить равноправие и защиту интересов адыгов. Выборы в Верховный Совет, проводившиеся в соответствии с данным принципом, прошли через повторное голосование и довыборы. Первоначальные их результаты были признаны не соответствовавшими принципу паритетного представительства и фактически дезавуированы.

21 марта 1992 г. был сформирован высший законодательный орган республики, а 23 марта в законодательном порядке произошли изменения в наименовании республики, которая теперь значилась Республикой Адыгея.љљљљљљљљљљљљљљљљљљљ

Таким образом, становление республики в Адыгее, фактически явившееся расширением ее областной автономии, завершилось законодательным оформлением государственности адыгейского народа. При всей неоднозначности его восприятия подавляющим большинством русскоязычного населения, руководству области удалось избежать затяжных межнациональных конфликтов. В частности, свою роль в этом сыграли предложенный принцип 'паритетного представительства' адыгов и русских в парламенте, а также численное преимущество последних в этнической структуре населения будущей республики.

В 1994 г. была принята Конституция, определившая республику как демократическое правовое государство в составе Российской Федерации. Ее принятие знаменовало собою переход проблемы формирования государственности в стадию стабилизации ее развития. Одним из его направлений явилась активная законотворческая деятельность республиканского парламента по выработке символики Адыгеи и ее основных законов. Одним из них стал закон 'О языках республики Адыгеи'.

В специальной литературе уже неоднократно отмечалось, что распад Советского Союза обострил позиции некоторых языков, а языковые проблемы поднялись на волне этнических процессов. Именно принятие законов о языке явилось камнем преткновения для государственного строительства в новых субъектах Федерации. Выбор ими классической модели национального государства, базирующегося на титульном этносе, осложнялся целым рядом демографических и региональных особенностей. Адыгейский язык, как и многие другие языки народов РСФСР, дважды претерпевал смену алфавита. Каждое из них сопровождалось значительными грамматическими изменениями и отрицательно сказывалось на изучении самого языка. Происходило сужение его общественных функций и сокращение числа носителей.

Принятие соответствующего закона было призвано обеспечить активное употребление адыгейского языка в общественной жизни, повысить его социальный статус и уровень преподавания. Наряду с ним правительством был принят и целый пакет подзаконных актов в области оптимизации национально-языковых отношений. Однако развитие национального языка как государственного в значительной степени зависело от особенностей социальной структуры общества. Решение этой проблемы потребовало компетентного подхода и всестороннего изучения влияния различных факторов на развитие общественных функций языка.

С 1993 г. Адыгейским республиканским институтом гуманитарных исследований в системе мониторинга проводятся исследования по изучению языковой ситуации в сфере образования. Согласно им, после принятия закона произошли существенные изменения в распределении языков обучения в общеобразовательных школах г. Майкопа. Принята муниципальная программа 'Образование в городе на пути к XXI веку', в рамках которой предусматривается дополнительная образовательная услуга - освоение адыгейской разговорной речи. По данным на 1999 - 2000 учебный год из 4022 воспитанников дошкольных образовательных учреждениях адыгейский язык изучали 1320 детей, т.е. 33 % воспитанников. Преподавание адыгейского языка и литературы велось в 29 школах из 32.

Только за шесть лет со времени принятия закона существенно увеличилось количество изучающих адыгейский язык. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что хотя в республике сохраняется русская языковая среда, в сфере образования города функционируют два языка - русский и адыгейский. Данные социологических исследований подтверждают и тот факт, что одним из эффективных способов целенаправленного сохранения языка является изучение его в школах. Именно школа остается основным каналом распространения знаний о языке, а само обучение напрямую затрагивает быт и мироощущение людей.

Следует отметить, что в настоящее время менее ощущаемым стал и так называемый 'языковой нигилизм', в первую очередь среди адыгов, для которых адыгейский язык является родным. Родители в большинстве своем независимо от национальности поощряют изучение своими детьми адыгейского языка.

Вместе с тем, несмотря на качественное улучшение владения адыгейским языком среди учащихся адыгов, русский язык продолжает оставаться предпочтительным для дальнейшего получения образования. Как свидетельствуют данные социологических исследований, только 1% адыгов пользуется родным языком в школе. Уровень владения адыгейским языком среди учащихся, изучающих его, остается крайне низким. Только 25 % из них говорят на нем 'с большим трудом', а 32 % - 'вообще не говорят' на языке, который изучается ими как специальный предмет.

Подводя итоги, следует отметить две принципиальные особенности, характерные для современного состояния национально-языковых процессов в республике. Первая из них связана с дальнейшим совершенствованием системы государственного управления. В настоящее время она не имеет столь явной выраженности, как в предыдущие годы, подвержена значительному воздействию со стороны федеральных органов власти и во многом зависит от них. Вторая особенность состоит в повышенном внимании руководства республики и национальной интеллигенции к вопросам этнического самосохранения, основная роль в котором отводится национальной школе и родному языку. Причем эти процессы не подконтрольны федеральной власти и не связаны с практическими потребностями большей части населения республики.љљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљ

љљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљљ

[1] Национальный архив Республики Адыгея. Ф.Р. - 1. Оп.6. Д.653. Л. 112.

[2] Чирг А. Ю., Денисова Н. Н., Хлынина Т. П. Государственность Адыгеи: этапы становления и развития. Майкоп, 2002. С.147.

[3] Джаримов А. А. Адыгея: от автономной области к республике // Национально-государственное строительство в Российской Федерации: Северный Кавказ. 1917 - 1941 гг. Майкоп, 1995. С.26.

Хлынина Татьяна Павловна - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела истории Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований, г. Майкоп.

Пятакова Татьяна Леонидовна - научный сотрудник отдела философии и социологии Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований, г. Майкоп.