АЙРЕКС - Общественное мнение и дискурс российской интеллектуальной элиты в постсоветский период (1992-2001)

/ / / / / Общественное мнение и дискурс российской интеллектуальной элиты в постсоветский период (1992-2001)

Общественное мнение и дискурс российской интеллектуальной элиты в постсоветский период (1992-2001)

Е. М. Левинтова
Аспирантка факультета политологии
Западно-Мичиганского университета

В предыдущей статье автора[2] описывались тенденции в развитии дискурса интеллектуальной элиты в период с 1992 по 2001 гг. Был выявлен ряд закономерностей, самой главной из которых является эволюция дискурса элиты в сторону авторитаризма, идеологического консерватизма, умеренно антизападнических и националистических ориентаций. Если в начале постсоветского периода для интеллектуальной элиты 'идеалом' политико-экономического устройства было демократическое государство с либеральной идеологией и свободно-рыночной моделью экономики, находящееся в дружеских отношениях, как с Западом, так и с Востоком, и строящее свою национальную политику на идеях национального и этнического равенства и терпимости, то нынешним 'идеалом' для нее является авторитарное государство с государственнической идеологией, стремящееся к многополярности мирового порядка, строящее свою национальную политику на националистических идеях, но со свободно-рыночной экономикой.

Чем же вызваны столь серьезные изменения в риторике элиты? В конце предыдущей статьи ставилась новая исследовательская задача - выявить, насколько перемены в дискурсе элиты соответствуют изменениям в общественном мнении в постсоветский период. Иными словами, для автора было важно узнать, чьими интересами руководствуется интеллектуальная элита при создании своего дискурса - строится ли ее риторика на клановых интересах или она отражает мнение большинства населения. При такой постановке вопроса также могут быть выявлены как пределы (конкретные области и обстоятельства) влияния общественного мнения на элиты, так и возможности элит манипулировать общественным мнением, внедрять в него собственные ценности.

Данное исследование ставит перед собой следующие задачи: 1) описать и сравнить тенденции в эволюции общественного мнения и дискурса интеллектуальной элиты; 2) выявить возможную причинно-следственную связь между общественным мнением и дискурсом интеллектуальной элиты, или, по крайней мере, показать, движутся ли общественное мнение и дискурс интеллектуальной элиты в одном и том же направлении; 3) определить области и обстоятельства, в которых общественное мнение способно воздействовать на дискурс интеллектуальной элиты и наоборот.

1. Степень изученности проблемы

Литература о демократизации. Настоящее исследование рассматривает взаимосвязь между действиями элит и масс и, следовательно, дополняет литературу о процессах демократизации в постсоциалистических странах на пространствах бывшего СССР и Восточной Европы. Массив современной политологической литературы, посвященной процессам демократизации и демократической консолидации, огромен.[3] Лейтмотивом практически всех исследований является необходимость изучения конкретных социальных и политических институтов, лимитирующих действия и выбор элиты. К числу таких ограничителей относятся гражданское общество, политические партии, организованные экономические интересы, формальные демократические правила (например, система сдержек и противовесов, конституционализм, верховенство закона, независимая судебная власть, гражданский контроль над репрессивным государственным аппаратом, включая армию, милицию, спецслужбы), а также такие социальные институты, как традиции и культурные нормы отдельных социальных общностей. К числу факторов, способных ограничить действия элиты, безусловно, можно отнести и институт общественного мнения. В чем заключается это влияние, и предстоит выяснить в этой работе.

В литературе по процессам демократизации не имеется единого мнения о том, может ли демократия существовать в любых условиях или для нее необходимы конкретные экономические, культурные и социальные условия. Сторонники первой позиции утверждают, что институциональный дизайн может преодолеть любые, даже самые неблагоприятные, условия при правильном выборе демократических институтов.[4] Часто ими приводятся примеры из опыта Южной Европы (Испания, Португалия, Греция) или Южной Кореи, долгое время считавшихся неподходящими для построения демократических обществ ввиду их исторических и культурных особенностей. Литература по институциональному дизайну говорит нам о принципиальной возможности изменения 'недемократичного' общественного мнения при удачных действиях элиты. Вторая группа авторов[5], однако, считает, что контекстуальные условия существования демократии являются детерминирующими для ее выживания и, как бы ни хороши были вновь создаваемые демократические институты, они обречены, если у демократии нет определенной 'питательной' среды. Такой средой могут быть либо определенный уровень экономического развития (Липсет), либо наличие среднего класса (Бендекс и Липсет), либо подходящая политическая культура (Алмонд и Колман, Алмонд и Верба, Хантингтон), либо своеобразная последовательность процесса демократизации (Даль), либо существование особых демократических неформальных связей и гражданского общества (Патнам). С этой точки зрения общественное мнение является важным фактором, влияющим на устойчивость демократического развития. Очевидно, что 'недемократичное' общественное мнение может стать серьезной помехой для построения и дальнейшего развития демократии. В данной работе предпринимается попытка определить, насколько российское общественное мнение благоприятно для развития демократии, и насколько демократия может опираться только на демократические ценности российской элиты.

Литература о свойствах и значимости общественного мнения.

Основополагающим постулатом практически всех исследований общественного мнения является манипулируемость этого социального института. Еще Липпманн заметил, что общественное мнение оперирует стереотипами.[6] Классическим исследованием по вопросам общественного мнения остается и труд Конверса, доказавшего, что лишь небольшая часть населения, так называемые идеологи, обладает четко сформулированным мнением.[7] Позиции 'идеологов' не подвержены постоянному изменению. Напротив, они четко оформлены, аргументированы и достаточно постоянны. Для большинства же населения лишь экономические вопросы способны вызвать развернутые и обоснованные ответы. Работы Алмонда, Шумпетера, Кенана и Моргентау лишь подтверждают непостоянство и иррациональность общественного мнения.[8] Ю.Левада также отмечает упрощенность и стандартность общественного мнения.[9] В таких условиях, стабильность и благосостояние любого, даже демократического, общества напрямую зависит от умения элиты направлять общественное мнение в нужное русло. Однако влияние элиты на 'массы' не беспредельно. Еще классик социологии М. Вебер установил, что политические идеи элиты могут быть воплощены, только если они будут отвечать массовым интересам.[10] В данной работе и ставится вопрос: при каких обстоятельствах элита может манипулировать общественным мнением?

Литература о взаимосвязи между общественным мнением и риторикой и действиями элиты.

Гипотезы о способности элиты проецировать свои ценности на общественное мнение хорошо известны. Но интересен и встречный вопрос: а может ли общественное мнение влиять на элиту? В американской литературе на протяжении последних 30 лет обсуждается вопрос взаимосвязи между общественным мнением и официальной политикой. Эта проблема имеет основополагающее значение для американских политологов, так как она отражает фундаментальные принципы современной демократической теории. Несмотря на остроту и важность исследовательской задачи, ученые до сих пор не пришли к единому мнению о роли общественного мнения в формировании политического курса США.

Первоначально анализ взаимозависимости между общественным мнением и риторикой и действиями элиты ограничивался лишь их простым сравнением. Многочисленные исследователи, тем не менее, приводили диаметрально противоположные, и зачастую неутешительные, данные. Джервис, а также Кулл и Дестлер[11] обнаружили, что элита строит свою политику на искаженных представлениях об общественном мнении. Миллер и Стокс, Коэн, и Собель[12] вообще вынуждены были признать отсутсвие какого-либо влияния общественного мнения на действия элиты. Исследования В. О. Кея, Пейджа и Шапиро, Накос с соавторами и Бизли с соавторами, наоборот, показали, что при определенных обстоятельствах элита прислушивается к общественному мнению.[13] В данный момент большинство американских ученых придерживается мнения, что влияние общественного мнения на элиту не является постоянным, а подвержено колебаниям. Систематический исторический анализ подтверждает правоту как исследователей, настаивающих на независимости элиты, так и авторов, прослеживающих влияние общественного мнения на политические решения.[14]

Если признать, что общественное мнение и действия элиты взаимосвязаны, то какова природа этой взаимосвязи, а именно, при каких обстоятельствах, посредством каких механизмов и процессов, и в какой степени общественное мнение может оказывать свое влияние на элиту? Большинство авторов признают невозможность однозначных выводов и лишь отмечают, что общественное мнение и политические решения элиты движутся в одном и том же направлении. Например, Заллер утверждает, что 'точное соотношение обстоятельств, в которых элита является ведущей или ведомой по отношению к общественному мнению, зависит от конкретного случая и от конкретного представителя элиты'.[15] Пейдж и Шапиро приходят к выводу, что они не могут выявить причинно-следственной связи, но замечают, что общественное мнение США и политика американской элиты развиваются в одном направлении.[16] Недавно опубликованые работы Накос с соавторами, Бизли с соавторами, Фойля, и Собеля ставят те же исследовательские проблемы, но не содержат однозначных ответов.[17] Приходится признать, что, несмотря на новые публикации, утверждение О. Холсти о недостаточной изученности взаимосвязи между общественным мнением и окончательными политическими действиями элиты[18] сохраняет свою актуальность и по сей день.

Работы Миллера и Клобучара, рассматривающих влияние российского национального самосознания на политические процессы и поведение элиты, Шираева и Зубка, прослеживающих влияние антизападных настроений в общественном мнении на внешнеполитический курс России в 1999 году, и Д'Aниери, анализируещего общественное мнение как одну из детерминант российской внешней политики, - едва ли не единственные попытки проверить американские гипотезы на российском материале.[19] Основываясь на результатах опросов общественного мнения, авторы приходят к выводу, что российская политическая элита вынуждена считаться с новыми приоритетами общественного мнения и приспосабливать свои действия под них.

Для данного исследования важна сама постановка вопроса, содержащаяся в американских работах, а именно: в каких случаях элита является ведущей, а в каких ведомой по отношению к общественному мнению, и какова динамика совместного развития российского общественного мнения и дискурса российской элиты. Автор пытается выявить, действительно ли элита приспосабливается, хотя бы в своей риторике, к новым ценностным ориентирам населения, или элита всегда является ведущей по отношению к общественному мнению.

Таким образом, автор пытается ответить на вопросы о характере общественного мнения как среды функционирования демократического общества в России, о пределах манипулируемости общественного мнения и его способности влиять на дискурс элиты.